Христос Вседержитель, с избранными святыми

Иконография памятника довольно необычна. В среднике, в окружении четырех летящих шестокрылых ангелов, помещен медальон с оплечным образом Спасителя, благословляющего двумя перстами и придерживающего левой рукой раскрытое Евангелие. Эта композиция близка чтимой иконе Всемилостивого Спаса из Воскресенского собора в Романове-Борисоглебске (Тутаеве), повторенной в многочисленных списках XVIII–XIX веков. Вокруг, на полях, в клеймах с цветными фонами, представлены две сюжетные сцены и многочисленные святые. По углам изображены евангелисты Иоанн Богослов с Прохором, Матфей, Марк и Лука. На верхнем поле ангелы с рипидами поклоняются лежащему на дискосе Младенцу Христу — жертвенному Агнцу; слева и справа ему предстоят святители Василий Великий, Григорий Богослов, Иаков брат Божий, епископ Иерусалимский, и Иоанн Златоуст. Боковые поля заняты фигурами молящихся святых — это московские митрополиты Петр и Алексий, епископ Игнатий Ростовский (слева), московские митрополиты Иона и Филипп, епископ Исайя Ростовский (справа), епископ Иаков Ростовский, преподобные Сергий Радонежский и Варлаам Хутынский (слева), епископ Леонтий Ростовский, преподобные Зосима и Савватий Соловецкие (справа). В центре нижнего поля находится композиция «Убиение царевича Димитрия Угличского», слева от нее изображены блаженные Василий и Максим Московские, а справа — блаженные Иоанн Московский (Большой колпак) и Исидор Ростовский. Среди русских святых преобладают московские и ростовские чудотворцы. Их соседство выражает идею преемственности московской святости по отношению к древнему центру Северо-Восточной Руси. Присутствие некоторых персонажей, канонизированных незадолго до церковного раскола середины XVII столетия, — царевича Димитрия Угличского и митрополита Филиппа — подчеркивает мысль о святости Русской Церкви до никоновских реформ, формируя ее образ в соответствии со старообрядческим идеалом.

Звонкая цветовая палитра, плотный слой живописи, заметная роль, отведенная сизо-лиловым, травянисто-зеленым, малиновым и темно-розовым тонам, характерны для сравнительно поздних произведений палехской иконописи, относящихся ко второй четверти — середине XIX века. Стилистические особенности позволяют связать произведение с деятельностью иконописца, который, вероятно, был последователем Василия Хохлова, но жил и работал существенно позже, чем этот мастер.