Ковш

Великолепный ковш из нефрита, золота и драгоценных камней относится к предметам, имевшим статус художественных, фантазийных произведений из категории objets de fantaisie или objets d’art. Подобные предметы еще при жизни Карла Фаберже стали объектами коллекционирования и ценились наряду с традиционным антиквариатом. Августейшие особы собирали из них целые коллекции, в этом им подражала финансовая, промышленная знать и артистическая элита. Выполненные порой в формах отечественной старины, они служили дорогостоящими и своеобразными подарками в русском вкусе, ценимом в эпоху историзма во всем мире за оригинальность, декоративную изощренность и исключительное мастерство исполнения.

Так, русские камнерезы без сомнения не знали себе равных в Европе в обработке твердых каменных пород, которыми были богаты алтайские, сибирские и уральские недра. Корпус ковша вырезан из нефрита насыщенного, шпинатного оттенка, который полирован до зеркального блеска. Старший мастер фирмы Франц Петрович Бирбаум писал в своих мемуарах, что нефрит, особенно саянский, нашел наибольшее применение на фирме Карла Фаберже, который ценил его за цвет и высокие ювелирные качества. Твердый, вязкий, свободный от трещин, он позволял доводить отделку до пределов совершенства. Ковш имеет пластичную, упругую форму и полирован до зеркального блеска. Его выразительный силуэт и глянцевый блеск являются главными средствами художественной выразительности предмета, имеющего изысканную ювелирную отделку, выполненную в мастерской главного ювелира фирмы М. Перхина. В центре ручки укреплен крупный красновато-розовый кабошон турмалина (рубеллит) в рамке из мелких алмазных роз в фаден-гризантной закрепке из серебра — тонкой и искусной, характерной для изделий прославленной царской фирмы. Декор из цветного золота, эффектно выделяющийся на фоне густого, яркого нефрита, состоит из скрещенных стрел амура, внизу перевязанных лентами, двух провисающих зеленых лавровых гирлянд с красным бантиком и лиственного ободка по краю. Старинная форма традиционного предмета русской утвари парадоксально, но при этом вполне гармонично сочетается с тончайшей, рафинированной орнаментацией во вкусе Людовика ХVI.