Шкатулка с изображением обезьянок и жанровых сценок

Крупная шкатулка типа коро богато украшена горельефной резьбой сисиаибори (техника гравировки, при которой получаемое изображение находится на одном уровне с поверхностью, не возвышаясь над ним) и дополнена скульптурными ручками и навершием крышки в виде фигурок играющих обезьянок. Установлена на четыре скульптурные ножки в виде маскаронов буддийских львов карасиси.

На одной из сторон шкатулки изображена многофигурная сценка с участием разношерстной толпы людей, укрывающихся от непогоды. Среди высоких сосен, под навесом дома прячется и пережидает дождь простой народ, типичные жители периода Эдо (1600–1868). Это охотник с соколом, сидящим на его руке, путешественник с большой котомкой за спиной, женщина-крестьянка, присевшая на собранный ею хворост, актер-дрессировщик обезьян, смотрящий на свою подопечную, ловко карабкающуюся вверх по балке навеса, и сладко потягивающийся и зевающий мужчина. К ним в укрытие бежит босоногий мальчик, защищаясь от дождя большим лопухом. Под сосной слева от навеса — небольшой постамент с тремя обезьянками самбики-сару, одна из которых прикрывает лапками рот, вторая — глаза, а третья — уши. Эти обезьяны символизируют буддийскую идею непричинения зла. В основе сюжета лежат буддийские идеи «невидения зла» (ми-дзару), «неслышания зла» (кика-дзару) и «неговорения зла» (ива-дзару). Считалось, что не смотреть на зло, не слышать зла и не говорить о зле станет защитой от него и сделает тебя достойным человеком. Сюжет «Три обезьяны» стал популярен в XVII веке благодаря горельефной резьбе с их изображением на стене конюшни знаменитого синтоистского святилища Никко Тосёгу.

На обратной стороне шкатулки изображены типичные японцы, жители рыбацких поселений прибрежных районов. Рыбак с длинным веслом несет за спиной корзину с уловом. На нем — традиционная соломенная юбка косимино, защищающая от влаги. Маленький мальчик держит удочку, а девочка демонстрирует собранные ею раковины. Мужчина с большой соломенной шляпой в руках курит трубку.

Снизу справа на картуше с изображением рыбаков выгравированы иероглифы «光利», подкрашенные черной тушью, читающиеся как «Мицутоси». На донце шкатулки имеется печать с такими же иероглифами, но написанными в китайском стиле. На оборотной стороне крышки имеется еще одна печать.

Произведение выполнено на высочайшем технологическом и художественном уровне мастером Мицутоси, вероятнее всего, учившимся традиционной храмовой резьбе у буддийских резчиков и создававшего ранее буддийские ранма — узкие декоративные деревянные панели. Ранма располагались под самым потолком храмов над переходами из зала в зал, украшались тонкой сквозной или горельефной резьбой.

Произведение находится в идеальном состоянии и имеет высокое историко-художественное и музейное значение.